Неточные совпадения
Ночные тени
степь объемлют.
Разве только где-нибудь в русской
степи у костра или в лесу старый обозчик станет рассказывать от скуки, как в их деревне разбойничал такой-то; слушатель, взглянув на потемки, вздрогнет, крикнет при этом
ночная птица, — вот и все поминки.
На восходе солнца, когда
ночной туман садится благодатною росою на землю, когда все запахи цветов и растений дышат сильнее, благовоннее — невыразимо очаровательна прелесть весеннего утра в
степи…
Отец думал, что мать побоится
ночной сырости; но место было необыкновенно сухо, никаких болот, и даже лесу не находилось поблизости, потому что начиналась уже башкирская
степь; даже влажности
ночного воздуха не было слышно.
Приведите их в таинственную сень и прохладу дремучего леса, на равнину необозримой
степи, покрытой тучною, высокою травою; поставьте их в тихую, жаркую летнюю ночь на берег реки, сверкающей в тишине
ночного мрака, или на берег сонного озера, обросшего камышами; окружите их благовонием цветов и трав, прохладным дыханием вод и лесов, неумолкающими голосами
ночных птиц и насекомых, всею жизнию творения: для них тут нет красот природы, они не поймут ничего!
И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах, в голубом небе, в лунном свете, в полете
ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над
степью вместе с
ночной птицей.
И бегут, заслышав о набеге,
Половцы сквозь
степи и яруги,
И скрипят их старые телеги,
Голосят, как лебеди в испуге.
Игорь к Дону движется с полками,
А беда несется вслед за ним:
Птицы, поднимаясь над дубами,
Реют с криком жалобным своим.
По оврагам волки завывают,
Крик орлов доносится из мглы —
Знать, на кости русские скликают
Зверя кровожадные орлы;
Уж лиса на щит червленый брешет,
Стон и скрежет в сумраке
ночном…
О Русская земля!
Ты уже за холмом.
Сгустились тучи, ветер веет,
Трава пустынная шумит;
Как черный полог, ночь висит;
И даль пространная чернеет;
Лишь там, в дали
степи обширной,
Как тайный луч звезды призывной,
Зажжен случайною рукой,
Горит огонь во тьме
ночной.
Унылый путник, запоздалый,
Один среди глухих
степей,
Плетусь к ночлегу; на своей
Клячонке тощей и усталой
Держу я путь к тому огню;
Ему я рад, как счастья дню…
Мы мчались быстро и без остановки. Я не спал, любуясь то
степью, то темным лесом, то туманом над какой-нибудь речкой, то
ночным перевозом с заспанными фигурами перевозчиков, чуть видными в темноте, то тихим позвякиванием колокольчика, которое дрожало над сонной рекой и отдавалось в бору противоположного берега.
И пополз я за Зобаром по
степи в темноте
ночной. Так-то, сокол!»